Город женщин
Большинство кемеровских уличных статуй – женского обличья, хотя пол их трудно назвать слабым. Наваяли их в разное время разные мастера, преимущественно кемеровские, хотя были среди них и столичные. Разумеется, они не сговаривались, но их создания образовали единую вереницу. Один стихотворец даже отчеканил: «Город железных женщин».
Примерно в том смысле, как у Тургенева в «Муму» башмачник Капитон говорит про глухонемого Герасима: «Ведь у него рука, ведь вы извольте сами посмотреть, что у него за рука; ведь у него просто Минина и Пожарского рука!»
Хозяйка Горы и Хозяйка Реки
На Красной горке, на высоком берегу реки перед зданием одноименного музея-заповедника, в нише, оформленной как портал часовни, стоит изваяние св. Варвары работы Михаила Лушникова. Площадка перед ним оформлена как подобие амфитеатра, что должно напоминать о древнеримском происхождении святой. Впрочем, житие ее заслуживает отдельного рассказа. Упомянем только, что св. Варвара считается покровительницей шахтеров в России и во многих европейских странах. И даже у антиподов, в Перу, в городе Уанкавелика, имеется подземная часовня в ее честь, вырубленная местными горняками в пласте киновари.
Покровительствуют горнякам и другие святые женского пола. Местночтимая св. Кинга в Польше и Венгрии, св. Анна, мать Девы Марии, в Саксонии и Тюрингии, да и сама Богородица, которую почитают рудокопы Боливии в обличье святой Девы Сокавон. Хотя профессия шахтера всегда считалась сугубо мужским занятием.
Дело в том, что эти христианские святые заменили и вытеснили духов земли женского обличья типа Хозяйки Медной горы, воспетой Павлом Бажовым. Или Белой Дамы, героини фольклора немецких рудокопов. В их представлении это нимфа ослепительной красоты, длинноволосая блондинка в белом платье с кружевами. Она превращает булыжники в самоцветы и указывает богатые месторождения. Но если Белая Дама избрала тебя в возлюбленные, ей нельзя изменять: в отместку она может уморить всех мужчин твоего рода.
Есть в Кемерове и речная наяда – жутковатая Русалочка работы Вольта Блинова на Притомской набережной. Официально она называется «Труженица Томь», и ее долгие конечности и впрямь выглядят натруженными. Тут можно припомнить по аналогии бронзовую Русалочку из Копенгагена, ту самую, которой регулярно отпиливают голову датские эстеты, считая ее воплощением нестерпимого китча. Или воинственную Сирену – символ польской столицы Варшавы.
Ореады и дриады
Городские статуи улицы Весенней мы уже недавно разглядывали. В частности, геологическую нимфу у гостиницы «Кузбасс», вырастающую непосредственно из угольного не то рудного пласта. Или двух горных нимф, древнегреческих ореад, на пересечении с Ноградской, на монументе, напоминающем гранитную бабочку.
Дивчины эти наряжены в национальное платье, славянское и мадьярское, но они имеют непосредственное отношение к горному делу. Ноград был угледобывающей областью социалистической Венгрии, это сейчас там добыча, говорят, почти свернута. А чтобы ни у кого не оставалось сомнений, по другую сторону гранитной конструкции стоит еще и парубок в шахтерском прикиде.
Правда, он тоже какой-то женоподобный: длинноволосый и безусый. Модой 1970-х это можно объяснить только частично, потому что тогда носили и запорожские висячие усы, и пышные бакенбарды. Просто скульптуры Алексея Хмелевского часто получались несколько манерными. Впрочем, по сравнению с позднейшими кемеровскими уличными скульптурами они кажутся верхом изящества.
На Весенней обратим внимание также на фриз над Театром кукол работы Рудольфа Корягина. Вернее, бывший фриз, потому что ныне от него остались только отдельные картинки, род железного комикса. Сказочных героев мужеского пола здесь, пожалуй, больше, чем женского. Зато имеется знаковая фигура: Белоснежка с семью ее гномами. Невинная детская сказка на самом деле таит нескромный сюжет. Богиня красоты Фрейя, скандинавская Афродита, очень любила украшения и драгоценные камни. Однажды в Свартальвхейме, подземном царстве карликов-цвергов, она увидела четырех кузнецов, выделывающих прекрасное ожерелье. Оно называлось Брисингамен и позднее служило в этой мифологии символом звездного неба и эмблемой небесного плодородия. Фрейя стала умолять карликов отдать ей ожерелье, но они отвечали, что уступят его только ценою ночи любви с богиней. Так красавице Фрейе пришлось переночевать сразу с четырьмя карликами. Русская версия этого сюжета – пушкинская «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях».
На параллельной улице 50 лет Октября мы также обнаружим нимфу, но уже не горную, а древесную, в античные времена они именовались дриадами. По версии скульптора Рудольфа Корягина, это богиня царства растительности, римская Флора (даром что статуя металлическая и с нарочитыми следами сварки). В руке она держит ветвь, на которой сидит какая-то дичь… А на соседней улице Красной, на площади перед музыкальной школой и зданием областного архива, резвятся еще две дриады. Это уже Хмелевской – композиция «Экология».
Музы, стихии и матроны
Если дойти по Красной до здания филармонии, обнаружится композиция Алексея Хмелевского «Двое в пространстве». Глядит эта пара в разные стороны; дама держит в руке скрипку, мужик уткнулся в книжку. Видно, что он тут сбоку припека, главная фигура – женская. Тем более что этот сюжет с размолвкой разворачивается у дворца музыки, а не у библиотеки. К тому же над женщиной металлоконструкции образуют полукруглую арку, подобие нимба, а мужик просто вписан в тупой прямоугольник.
Прежде железных женщин в центре города было больше. Например, на углу Красноармейской и Дзержинского, прилепившись к Дому художников, высился женский торс работы Хмелевского, из крылатого какого-то металла, в романтических складках, но без рук и головы: несомненная Ника, богиня Победы. Знаменитая античная ее статуя была снабжена в свое время и главою, и конечностями, но до нас дошла сильно потерпевшей от времени. В связи с этим академик Михаил Храпченко родил афоризм: «Отсутствие рук у Венеры Милосской и головы у Ники Самофракийской у неподготовленного зрителя, несомненно, вызывает чувство разочарования». По-моему, все ровно наоборот: античную Победу мы теперь так и представляем безголовой (тем более что ее футбольный аналог, «Золотая богиня», вручавшаяся когда-то чемпионам мира, также потерпела от вандалов).
Если же удалиться из центра, на проспекте Ленина можно обнаружить еще и Аврору, богиню утренней зари, работы опять-таки Хмелевского. Аврора снабжена крыльями и слегка напоминает летучую мышь. Когда-то она стояла у одноименного кинотеатра на бульваре Строителей, а в начале 2000-х была перенесена к зданию «Энергосбыта» напротив Комсомольского парка.
До сих пор у нас речь шла о девицах либо дамах цветущего возраста. Но недавно на проспекте Химиков поставили скульптуру Валерия Трески «Руки матери» (хорошую, но на несуразном пьедестале в виде барабана). А на Набережной и на Весенней появились девчушки работы Павла Баркова, одна в сопровождении бабушки, другая в Руке Судьбы, почему-то растущей из-под земли. В общем, прирастает монументальное народонаселение, и преимущественно представительницами прекрасного пола.
Разумеется, в Кемерове немало и мужских истуканов. Но это памятники конкретным героям – поэту, политику, рудознатцу – то есть совсем другой жанр. Когда же скульптор хочет изваять нечто аллегорическое и общедоступное, он, как правило, обращается к женским образом. В связи с этим можно предположить, что хотя название «Кемерово» и среднего рода, характер у города на самом деле женский.
Однако на самом деле архетип всякого города – женский. Именно поэтому говорят «мама Рома» и «Одесса-мама», а Вавилон в Библии уподобляется блуднице. Самый разительный пример: «Киев – мать городов русских». Почему мать, а не отец, если имя Киев мужское и происходит от сугубо мужского атрибута? (Академик Борис Рыбаков утверждает, что кый – древнерусское название молота или дубинки). А потому что Матрополис, «материнский город»; от этого же греческого корня – «метрополия» и «метрополитен».
И все же такое засилье женских статуй, как в Кемерове, можно обнаружить далеко не везде. То есть областной центр у нас особенно женственный. То-то он молодится, убавляет себе годков, предпочитая отсчитывать свой возраст с 1918 года, а не возводить его к первым поселенцам.
Олег Третьяков.
Комментариев нет | Просмотры: 1
